Эта сказка написана для мамочки ребенка-аутиста. Она была
заказана давно, но родиться не спешила. «Стимуляция родов» произошла
благодаря мыслям девочки Сони, которые потрясли меня до глубины души
(статья «Мудрость наших детей»). И во мне вдруг стали разворачиваться
картины, полились чувства и эмоции, которые и выплеснулись в виде этой
истории. Если кому-то поможет – буду рада.
БРЕДУЩИЕ ВО ТЬМЕ
Сказка для Оксаны
Мне
часто снится один и тот же сон. Ночь, пустынное шоссе с белой
разделительной полосой, теряющееся во тьме, по бокам – два ряда фонарей,
словно подвешенные звезды, разгоняющие мрак. Я иду по кромке шоссе и
напряженно смотрю влево и вниз. Там, под высоким крутым откосом, точно
такое же шоссе – те же два ряда фонарей, разделительная полоса, ровный
асфальт, и по дальней кромке тоже идет человек. Но, в отличие от меня,
он не смотрит по сторонам. Он вообще никуда не смотрит. Его взгляд
устремлен внутрь, в себя. Он двигается размеренно и механично, как
робот. Я его знаю, этого человека. Это мой сын. Я очень боюсь, что он
оступится и упадет — его шоссе, как и мое, слева обрывается высоченным
откосом. Улетишь – костей не соберешь. Надо быть предельно внимательным.
Но он смотрит вперед незрячими глазами и не ощущает опасности. Я хочу
крикнуть, предупредить, но мой крик повисает тут же, неподалеку от моих
губ, словно у него нет возможности слететь туда, ниже. Звуковые волны в
этом странном пространстве почему-то не распространяются. Не слышно даже
звука шагов. Полное, абсолютное безмолвие.
Тут шоссе делает изгиб, надо поворачивать, а мой мальчик продолжает
идти по прямой, и через секунду его нога зависнет над бездной, и тогда… Я
отчаянно кричу, срывая голос, увязая в ватной тишине, – и просыпаюсь в
холодном поту. Слава Богу, это только сон. Всего лишь сон… Хотя наша
жизнь очень, просто пугающе, на него похожа.
Я – мама «особенного ребенка». У нас диагноз – аутизм. Вот уже 15 лет
мы с этим живем, и я давно оставила наивную надежду на то, что в один
прекрасный день мой ребенок вдруг стряхнет с себя сосредоточенное
оцепенение, засмеется, запрыгает и завопит во все горло: «Ну что,
здорово я вас разыграл???». Нет, таких затяжных розыгрышей не бывает,
так что все правда. Аутизм поселился с нами навсегда, и с этим мне
давно пришлось смириться.
Аутизм – это такая болезнь, отклонение в развитии. Если кто не
слышал, я расскажу: «ауто, авто» – по-гречески значит «сам». Тот же
корень, что в словах «автономный», «автоматический», что значит
«самодостаточный, самонаправленный». В общем, все сам и в автономном
режиме. Ему никто не нужен. Он живет в своем самодостаточном мире и не
впускает туда никого, даже меня. И его «самонаправленный» взгляд
направлен внутрь – туда, где живет только он сам, в своей запредельной
аутентичности. Его реакции на внешний мир неадекватны. Я никогда не
знаю, что их вызвало, и почему он вдруг ни с того ни с сего начинает
прыгать на месте, или взмахивать руками, как крыльями, или отчаянно
плакать, или отчаянно скрежетать зубами, или прятаться в темные углы,
лицом к стенке… Я не знаю, а он не может сказать. Он всегда молчит. Ему
не нужен никто, но нужна я – его мама, хоть он об этом, возможно, и не
знает. Я помогаю ему жить и выживать в этом огромном и чужом для него
мире.
Я люблю его так, как невозможно любить обычного ребенка. Когда
обычные дети растут, они постепенно обретают самостоятельность,
отдаляются и отделяются от мамы, пока не станут взрослой, автономной и
самодостаточной личностью. Вот видите, и тут – автономность и
самодостаточность… Но в этом случае – со знаком «плюс», а в нашем – со
знаком «минус». Без меня он просто умрет. Поэтому я его все еще люблю
как часть себя. Я не расслабляюсь ни на минутку и делаю все, чтобы
защитить его и сделать по возможности счастливым. Хотя чаще всего мне
трудно определить, счастлив ли он. Ведь он молчит, и лицо его
безучастно, а те эмоции, которые он все-таки иногда проявляет, никто не
может «перевести» на человеческий язык.
Я знаю про аутизм много, очень много. Ведь я старалась помочь моему
мальчику, как только можно, и изучила проблему аутизма вдоль и поперек. Я
знаю, что аутизм бывает разный, и в отдельных случаях возможна полная
адаптация к нормальной жизни. Я знаю, что многие гении и выдающиеся люди
были аутистами. К сожалению, это не наш случай. Мы так и не научились
ни читать, ни писать, ни говорить. Так бывает. Мой ребенок все еще
бредет во тьме по бесконечному шоссе…
Вопросы «за что?» и «почему?» в нашем случае неконструктивны. Просто
так есть. А вот вопрос «зачем?» все еще открыт. Зачем ему такой опыт?
Зачем он мне? Что мы должны из этого понять, извлечь? Может быть, вы
скажете, что глупо – задаваться такими абстрактными вопросами, когда
нужно решать насущные проблемы. Но я верю в Бога, и в то, что все, что
нам ниспослано – не просто так. У всего имеется какой-то глубинный
смысл, и его очень важно понять. Иначе – зачем все это???
И вот сегодня вечером я, накинув теплую курточку, вышла на балкон,
чтобы увидеть Вифлеемскую Звезду. Сынуля уснул, у меня есть время для
себя. Хотя по-настоящему побыть одной мне не удается – все время незримо
присутствует мой мальчик, я боюсь разорвать эту связь даже на секунду. Я
смотрела на звезды – они были далеки, холодны и равнодушны, такие же
отстраненные, как мой ребенок. Я почувствовала, как трепыхнулось и
заныло мое сердце – изболевшееся сердце матери «особенного» ребенка. Это
было нельзя, мне ни в коем случае нельзя распускаться, ведь случись что
со мной – и страшно подумать, что будет с ним. Поэтому я стала
молиться, обращаясь туда, к звездам. Не о чудесном исцелении, нет. О
том, чтобы мне ниспослали сил, твердости и понимания. Я исступленно
твердила свою просьбу раз за разом и впала в какое-то странное
состояние, не то транс, не то анабиоз. И вдруг одна из звезд стала
падать. Хотя нет – не падать, а просто приближаться по широкой дуге,
стремительно увеличиваясь в размерах, пока не зависла прямо напротив
нашего балкона, там, где в темноте угадывались крыши гаражей.
- Тихо, не кричи, — прошелестела Звезда, распространяя мягкое голубое сияние. – Просто направь мне мысль, и я тебя услышу.
Я ничуть не удивилась этому тихому голосу – боже мой, мало ли
необычного и особенного в этом мире? Аутизм, например… И на меня вдруг
снизошло необычайное, ясное спокойствие. Я перестала чувствовать свое
тело, словно мой разум освободился от физических оков и стал автономным.
И мысли вдруг стали легкими и ясными, как будто очистились от шелухи
случайных слов и ассоциаций. Только она и я, и между нами – прямой луч
связи.
- Скажи мне, Звезда, — мысленно позвала я, — зачем нам ниспослано такое испытание?
- Какая разница? Разве от знания что-то изменится? – ответила Звезда.
- Изменится, — твердо сказала я. – Для меня – да. Это придаст мне
сил, если я буду знать, почему мой мальчик обречен брести во тьме.
- «Брести во тьме»… - и Звезда засмеялась. Смех у нее был тонкий,
серебристый. – Да он куда более зрячий, чем любой землянин, и чем ты –
тоже.
- Зрячий? Нет, ну конечно, он не слепой, он все видит. Но не
воспринимает! Иногда мне кажется, что он смотрит в другое измерение.
- Так оно и есть, — подтвердила Звезда. – Он не хочет, не может
смотреть сюда, на Землю, где бредут во тьме миллиарды зрячих. У него
обнаженная душа.
- Обнаженная душа?
- Да. Он слишком честный, понимаешь?
- Не понимаю, — призналась я. – Что ты пытаешься мне сказать? Что значит «слишком честный»?
- Он не может играть по вашим правилам, — объяснила Звезда. – Ему больно…
- Больно – что?
- Ваши души изначально бывают чисты, но стоит вам родиться, и вы
постепенно начинаете обрастать коркой. Наращиваете панцирь, чтобы можно
было более или менее сносно существовать. А у него такой корки нет.
Поэтому он очень уязвим. У него совсем нет защиты…
- Ну как так «совсем нет»? Ведь я оберегаю его, — удивилась я. – Я
окружаю его любовью, занимаюсь с ним, я забочусь о нем, я никому не
позволяю его обижать!
- Ты не понимаешь, — слегка качнулась Звезда. – Он чувствует боль
человечества как свою. И не может с ней справиться – так она велика.
Слишком велика для одной души.
- Но мы все (или почти все!) чувствуем боль человечества.
Переживаем, когда где-то катастрофа, помогаем нуждающимся, поддерживаем
страждущих, боремся со злом… Мы сочувствуем и сопереживаем! – возразила
я.
- Вот именно… Со-чувствуете. Со-переживаете. А он чувствует и
переживает. Как будто это происходит с ним, и все одновременно, в одно и
то же мгновение. Представь, что ты каждое мгновение принимаешь на себя
за всех и боль утраты и гнев предательства, горькую обиду и лютую
ненависть, неизбывную вину и несправедливое обвинение, и еще много
всего… Ты бы вынесла?
- Нет, разве такое можно вынести? – испугалась я.
- Вот видишь… Даже с твоей коркой этого было бы слишком много. А он –
обнажен, его душа не имеет иммунитета ко лжи, к коварству, к любому
злу… И что он может? Только отгородиться, перестать видеть замечать, и
реагировать. Уйти в себя, туда, где безопасно.
- Но от этого он становится еще более уязвимым, — сказала я. –
Нельзя, невозможно жить среди людей и не вступать с ними в контакт. Он
ведь – часть человечества…
- Это ты – часть человечества, — тут же ответила Звезда. – А он –
само человечество. Он – как многоканальный передатчик, понимаешь? В нем
на разные голоса вещает весь мир. Он так настроен, и с этим ничего не
поделаешь…
- Неправда! – отвергла ее слова я. – Я знаю случаи, когда дети с
таким же заболеваниями развиваются, начинают говорить и общаться,
приспосабливаются к жизни! Их еще называют «люди дождя»…
- Просто у твоего ребенка слишком тонкая настройка, — тихо сказала
Звезда. – Одни способны со временем нарастить хоть какую-то корку, а
другие – нет. Но они очень, очень нужны Вселенной, поверь!
- Ты сказала – «передатчик», — вспомнила я. – А кому и что он передает?
- Нам. Звездам, — просто ответила она. – Вы все бредете во тьме. Вы
совершаете множество нелогичных и разрушительных поступков, из-за
которых жизнь на Земле может прерваться в любую минуту. Вы изобретаете
все новые и новые способы уничтожения друг друга и окружающей среды, не
задумываясь о последствиях. Если мы будем знать, мы сможем вам помогать.
Но ваши умы засорены искаженной информацией, ваши чувства все время
лгут вам, а ваши души разучились видеть. Некоторые способны различить
частности, но уже не могут охватить целостность. А вот «люди дождя» эту
способность сохранили. Они передают информацию в чистом виде, такой,
какая она есть. Что ж поделаешь, если она такая страшная…
Я молчала. В моей голове мгновенно пронеслись мысли о техногенных
катастрофах, бездумном и опасном использовании атомной энергии, грязных
политических играх, оружии массового уничтожения, генетических
экспериментах… Мой бедный мальчик! Как же все это принимать на себя,
если корки нет, и душа так и не смогла огрубеть…
- Представь себе сеть, — помолчав, сказала Звезда. – По всей планете
разбросаны вот такие «передатчики». И Звезды имеют полную картину того,
что творится на Земле. Благодаря этому, нам до сих пор удавалось вас
спасать. Иногда – в последнюю секунду, но удавалось. Понимаешь, как
важна их миссия?
- Пока что я поняла только одно: он переполнен ужасом, — горько
сказала я. - Ему невыносимо страшно выйти из своей скорлупы и попасть в
наш безумный мир. Мы-то привыкли, мы уже разучились бояться. Мы просто
живем! А он…Слишком ранимый… Слишком чистый для этого несовершенного
мира, где каждый бредет во тьме, и немногим удается пробиться к Свету.
- Ты спрашивала – «зачем?». Зачем это происходит с ним – ты теперь знаешь. Поняла ли ты, зачем это происходит с тобой?
- Да, — отвечала Звезде я. – Я должна еще тщательнее охранять и
беречь его, чтобы он мог выполнять свою миссию. Я должна помогать ему
всем, чем смогу. И еще – я не должна дать ему упасть.
- Ты правильно поняла, — кивнула мне Звезда. – Ты сможешь, потому что
в душе каждой мамочки такого ребенка сияет свет Звезды. Он дает вам
силу.
И она протянула ко мне тонкий голубой лучик, который легко коснулся моей груди, словно мягкая ладошка.
- До встречи, — шепнула Звезда и стала подниматься вверх, сначала
медленно, а потом все быстрее и быстрее. – Я полетела делать свое дело, а
ты делай свое. Прощай…
Я до сих пор не знаю, что было там, на балконе. Действительно ли ко
мне спустилась Звезда, или я все это придумала, или почудилось… Впрочем,
мне все равно. Главное, что после этого я обрела уверенность и ясность.
Если мой сын – «особенный» ребенок – что ж, мне предстоит стать
«особенной» мамочкой.
Мне все еще снится мой сон с двумя ночными шоссе, но теперь он
немного другой. Я так же иду по верхней дороге, а сыночек – по нижней.
Он так же погружен в себя и не видит поворотов. Но я уже не та, что
прежде: во мне нет тревоги, потому что от меня к нему тянется тонкий
голубой лучик, соединяющий нас надежно и крепко. Этот луч словно
поводок, а я – поводырь. Я веду своего мальчика по дороге жизни. И я
знаю, что проведу его по краю любой пропасти, и не дам ему упасть, чтобы
он смог выполнить то, что ему предначертано судьбой.
Так мы и движемся по нескончаемой ленте шоссе, а выше и ниже идут,
едут, летят, спешат в будущее другие такие же люди, живущие на нашей
планете. И пусть все мы пока Бредущие во Тьме – у нас есть сеть из
«людей дождя», и, наверное, есть еще какие-то средства высшей защиты, и
главное – за нами наблюдают Звезды, и я верю, что когда-нибудь мы все
обязательно придем к Свету.
Автор: Эльфика
Источник: http://elfikarussian.ru/bredushhie-vo-tme-skazka-ot-ehlfiki/3224 |